Михаил Зощенко родился 9 августа 1894 года в Петербурге в дворянской семье. Его отец, Михаил Зощенко, был художником, рисовал иллюстрации для журнала «Нива», делал мозаичные панно. Мать, Елена Сурина, до замужества играла в театре, а после стала писать рассказы и печатать их в местной газете «Копейка». Михаил Зощенко рос в большой и дружной семье: всего у него было семь братьев и сестер. В 1908 году из-за болезни сердца умер отец, матери пришлось одной растить детей.
С детства будущий писатель любил читать, интересовался историей, сочинял стихи и небольшие рассказы. Примером для мальчика служили произведения матери – в своих детских работах он подражал ее публикациям в «Копейке». Несмотря на любознательность и широкий кругозор, в гимназии Зощенко учился плохо и часто спорил с учителями – однажды его даже чуть не исключили. Помогло письмо-прошение, которое мать подала влиятельным чиновникам.
В 1913 году Михаил Зощенко окончил гимназию и поступил на юридический факультет Петербургского университета, однако не смог закончить даже первый курс. В апреле 1914 года его отчислили – не смог оплатить учебу. Тогда будущий писатель решил заработать денег и все лето трудился кондуктором на Кавказской железной дороге. В конце августа Михаил Зощенко вернулся в Петербург и попробовал восстановиться в университете, но ему отказали.
Первая мировая война: «Я навсегда потерял чувство ориентира»
Россия вступила в Первую мировую войну, в сентябре 1914 года Михаил Зощенко стал курсантом Павловского военного училища, где прослушал ускоренные курсы подготовки. В феврале 1915 года он выпустился в звании прапорщика и через месяц попал в действующую армию. Зощенко получил орден Святого Станислава и Святой Анны за отвагу, которую проявил в боях. «В девятнадцать лет я был уже поручиком. В двадцать лет — имел пять орденов и был представлен в капитаны. Но это не означало, что я был герой. Это означало, что два года подряд я был на позициях», – вспоминал он позднее. На войне Михаил Зощенко продолжил писать рассказы, вел полевой дневник и сочинял эпиграммы на офицеров. В июле 1916 года писатель оказался в госпитале, затем его перевели в запас. Однако вскоре Зощенко добровольно вернулся на фронт, где воевал до 1917 года, командовал ротой. В феврале писатель оставил службу и вернулся в Петроград. Он признавался, что Первая мировая война навсегда изменила его жизнь.
«Первая мировая война парализовала мое нутро. Я навсегда потерял чувство ориентира. Иногда наступало затишье, а потом опять начинал преследовать какой-то необъяснимый зловещий рок. Я нигде не мог найти успокоения, словно Агасфер менял города, деревни, села, хутора»
Михаил Зощенко о Первой мировой войне (по очерку Леонарда Гендлина «Трагедия магистра смеха»)
Личная жизнь: «А была ли это любовь?»
После возвращения в Петроград с фронтов Первой мировой войны, Михаил Зощенко познакомился со своей будущей женой – Выпускницей Петровской женской гимназии Верой Кербиц. «Я уже верил в любовь и искренно думал, что любимая женщина — святыня, «и лучшая, и особенная», – писал он. В 1920 году, спустя несколько месяцев после смерти матери Зощенко, они поженились.
В 1921 году у супругов родился единственный сын – Валерий. Зощенко любил ребенка и баловал его. Валерий пошел по стопам отца и в 1950-х публиковался в журналах, был сотрудником издательств «Детгиз» и «Театральный Ленинград».
Михаил Зощенко прожил с женой больше 40 лет. Их отношения были сложными – писатель подолгу отсутствовал дома, не понимал взглядов Кербиц на жизнь и часто заводил романы. «И прожили мы с ним целую жизнь, 41 год. А была ли это любовь? Не знаю», – вспоминала его жена позднее.
«Писателем быть очень даже трудновато»: рассказы, пьесы и фельетоны Зощенко
После февральской революции Зощенко работал комендантом почтовой и телеграфной службы Петрограда. «Я на полчаса являлся в Главный Почтамт, небрежно подписывал бумажки и лихо уезжал в своих дрожках», – говорил писатель о своей работе. Летом 1917 года его направили в Архангельск. В это время Зощенко мог эмигрировать: влюбленная в писателя француженка достала поддельный паспорт на его имя и предложила вместе уехать в Париж. Михаил Зощенко долго раздумывал, но отказался – он не хотел покидать Россию и оставлять семью. В марте 1918 года писатель вернулся в столицу. Через год, в 1919-м, он добровольно отправился на войну и присоединился к Красной армии. Однако уже через несколько месяцев Зощенко оставил службу из-за серьезных проблем с сердцем. В последующие годы он работал милиционером, сапожником, столяром, конторщиком и помощником бухгалтера, разводил кур и кроликов, пока окончательно не решил стать писателем. Михаил Зощенко посещал творческую студию, которую организовал Корней Чуковский при издательстве «Всемирная литература». Во время учебы он создал там несколько рассказов, среди которых «Любовь» и «Старуха Врангель», очерки о творчестве популярных деятелей искусства.
На занятиях в студии он познакомился с писателями Валентином Кавериным, Михаилом Слонимским, Всеволодом Ивановым и другими. В 1921 году они создали литературную группу «Серапионовы братья». Ее члены мечтали о разделении литературы и политики. Зощенко писал в статье «Современные писатели «Серапионовы братья» о себе»: «Вообще писателем быть очень даже трудновато. <…> Какая, скажите, может быть у меня идеология, если ни одна партия в целом меня не привлекает… нету у меня ни к кому ненависти — вот моя точная идеология…». В том же году в издательстве «Эрато» вышла первая книга рассказов Михаила Зощенко. Рецензии на некоторые произведения начинающего писателя оставил Максим Горький.
«Отличный язык выработали вы, М<ихаил> М<ихайлович>, и замечательно легко владеете им. И юмор у вас очень «свой». Я высоко ценю вашу работу, поверьте: это — не комплимент. Ценю и уверен, что вы напишете весьма крупные вещи. Данные сатирика у вас — налицо, чувство иронии очень острое и лирика сопровождает его крайне оригинально. Такого соотношения иронии и лирики я не знаю в литературе ни у кого»
Из переписки Максима Горького и Михаила Зощенко
В 1922 году в свет вышел сборник Зощенко – «Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова». В следующие несколько лет писатель выпустил книги «Разнотык», «Аристократка», «Веселая жизнь». Зощенко стал известен. Его герои – мещане и обыватели – попадали в комичные ситуации и страдали от собственной глупости. Произведения писателя были так популярны, что сцены из них часто разыгрывали, а отрывки читали на литературных вечерах. Максим Горький писал Зощенко: «Некоторые здешние люди находят, что я неплохо читаю ваши бытовые миниатюры». Помимо юмористических рассказов он сочинял произведения для детей, публиковал фельетоны в советских журналах «Огонек», «Бегемот», «Бузотер».
Но не всегда Зощенко получал положительные отзывы. На вышедшие в 1927 году «Сентиментальные повести» критик «Известий» Макс Ольшевец оставил отрицательную рецензию. В том же году жена Зощенко, Вера Кербиц, написала в дневнике: «Михаил прибавил, что вообще его литературное положение начинает колебаться, что на него начинают коситься большевики, что почти подряд запретили три его статьи и что вообще все тревожно и шатко». Несмотря на это, в 1929 году он выпустил книгу «Письма к писателю», в которую включил больше 50 посланий своих читателей.
В начале 1930 года Зощенко завершил свою первую пьесу «Уважаемый товарищ». Комедия о недобросовестном чиновнике Барбарисове понравилась режиссеру Всеволоду Мейерхольду, и тот задумал поставить по ней спектакль в своем театре. Режиссер писал: «Нельзя рассматривать пьесу Зощенко как анекдот. Ее необходимо трактовать с той же серьезностью, с какой театр подал «Мандат» и «Ревизора». Труппа Мейерхольда уже начала репетиции «Уважаемого товарища», когда пьесу ставить запретил.
К 1933 году заканчивалось строительство Беломорско-Балтийского канала. Государству были нужны оптимистичные и утверждающие отзывы представителей интеллигенции о стройке. Для этого на ББК, вместе с другими писателями отправили Зощенко. Под впечатлением от нее он написал повесть «История одной перековки».
«Общее впечатление от Беломорского канала необычайное. Прежде всего, это очень красиво и грандиозно. Канал чрезвычайно декоративен. <…> Я на самом деле увидел подлинную перестройку, подлинную гордость строителей и подлинное изменение психики у многих (сейчас можно назвать так) товарищей»
Михаил Зощенко, «Возвращенная молодость»
В середине 1930-х Зощенко заболел. Он лечился от тяжелой депрессии, его одолевали приступы хандры, панические атаки. Чтобы справиться с этим состоянием, писатель начал работать над повестью «Возвращенная молодость». Для этого он изучал книги по психоанализу и медицине. Произведение Зощенко обсуждали ученые. Лауреат Нобелевской премии, физиолог Иван Павлов даже пригласил его на «научные среды» – встречи, на которых обсуждали актуальные проблемы психологии и медицины. Писатель не оставил литературное творчество. Однако его рассказы и повести 1930-х, среди которых «История болезни» и «Черный принц», отличаются от раннего творчества. «Литературный корабль Зощенко, набирая скорость, успешно плыл в прямо противоположном — относительно прославивших его 20-х годов — направлении», – полагал прозаик Бернгард Рубен. В этот период творчества писатель стремился показать, как он сам говорил, «историю культуры и человеческих отношений» и жизнь СССР. Воплощением новых идей Зощенко стал, вышедший в 1935 году, сборник «Голубая книга».
«Нынче, когда открывается новая страница истории, той удивительной истории, которая будет происходить на новых основаниях, быть может — без бешеной погони за деньгами и без всяких злодеяний в этой области, нынче особенно любопытно и всем полезно посмотреть, как жили раньше. И в силу этого мы решили, прежде чем приступить к новеллам из нашей жизни, рассказать вам кое-что из прежнего»
Михаил Зощенко, «Голубая книга»
В конце 1930-х годов, Зощенко решил сосредоточиться на рассказах для детей. Писатель публиковался в журналах «Еж» и «Чиж» и вскоре выпустил сборник «Леля и Минька», в который вошли произведения «Великие путешественники», «Золотые слова», «Бабушкин подарок» и другие.
Великая Отечественная война и «итог размышлений о роли человеческого разума в истории»
В начале 1940-х Михаил Зощенко много работал над рукописью «Ключи счастья», которую называл итогом прошлых десятилетий творчества. Для того, чтобы написать книгу он обратился к трудам Зигмунда Фрейда и Карла Юнга. Писатель задумал сложное исследование человеческой психики.
«Эта книга по-новому раскрывает круг вопросов, поставленных в «Возвращенной молодости» и «Голубой книге». Все эти три книги составляют трилогию, и «Ключи счастья» — итог этой трилогии, итог моих размышлений о роли человеческого разума в истории. Мне удалось теперь показать, что сознание должно восторжествовать во всем мире <…> и разрешить трагические противоречия темы первых двух частей трилогии именно в «Ключах счастья»
Михаил Вольпе (по книге критика Цезаря Вольпе «Искусство непохожести»)
Плодотворной работе помешала Великая Отечественная война. Зощенко записался добровольцем и хотел уехать на фронт, но не получил разрешения медицинской комиссии. Тогда вместе с сыном он вступил в противопожарную дружину и по ночам дежурил на крышах Ленинграда. Тогда же писатель публиковался в газетах и журналах – сочинял агитки и антифашистские фельетоны. В сентябре 1941 года Зощенко отправили в эвакуацию в Алма-Ату – с собой ему разрешили взять только самое необходимое. Большую часть багажа писателя заняли черновики «Ключей счастья». В 1943 году он переехал в Москву, где работал на «Мосфильме» – писал сценарии к военным фильмам. В том же году писатель закончил «Ключи счастья» и поменял название повести на «Перед восходом солнца». Произведение по главам выходило в журнале «Октябрь» с августа 1943 года, однако вскоре было запрещено решением партии. Зощенко начали критиковать в прессе и обвинять в презрении к читателем и искажении советской действительности.
«Вся повесть «Перед восходом солнца» проникнута презрением автора к людям. Судя по повести, Зощенко не встретил в жизни ни одного порядочного человека. Весь мир кажется ему пошлым. Почти все, о ком пишет Зощенко, — это пьяницы, жулики и развратники. Это грязный плевок в лицо нашему читателю. <…> Это хамски-пренебрежительное отношение к людям он пропагандирует в своей повести, клевеща на наш народ, извращая его быт, смакуя сцены, вызывающие глубокое омерзение»
Из статьи «Об одной вредной повести» В. Горшкова, Г. Ваулина, Л. Рутковской, П. Большакова для журнала «Большевик»
Последние годы: гонения, постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград»
После окончания войны Михаил Зощенко получил медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», однако отношение партийного руководства к нему было отрицательным. Особенно часто критиковал Зощенко член партбюро Андрей Жданов. 14 августа 1946 года вышло Постановление ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором писателя назвали «пошляком и подонком литературы».
«Грубой ошибкой «Звезды» является предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе. Редакции «Звезды» известно, что Зощенко давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодёжь и отравить её сознание»
Из Постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград»
В советской прессе началась травля Михаила Зощенко и Анны Ахматовой, которые были ключевыми фигурами литературы начала 1940-х годов. Зощенко исключили из Союза писателей СССР. Он остался без средств к существованию и продуктовых карточек. Следующие несколько лет Зощенко писал в стол, а деньги зарабатывал переводами, ему даже пришлось подрабатывать сапожником.
В 1953 году после смерти Иосифа Сталина Александр Твардовский и Константин Симонов предложили вновь принять Зощенко в Союз писателей. Его записали как нового члена организации и не учитывали произведения, которые были написаны до 1953 года. В журналах «Крокодил» и «Огонек» вышло несколько новых рассказов Зощенко, но в публикации комедии «Здесь вам будет весело» ему отказали.
В мае 1954 года советское правительство устроило встречу Михаила Зощенко и Анны Ахматовой с английскими студентами, которые приехали в страну. Они спросили у писателей, как они относятся к постановлению о журналах «Звезда» и «Ленинград». Зощенко заявил, что не согласен с обвинениями и гордится своим творчеством. В прессе появились обвинительные статьи, а писателя вызвали на литературное собрание с представителями московской интеллигенции. На нем Зощенко выступил с речью.
«Я могу сказать — моя литературная жизнь и судьба при такой ситуации закончены. У меня нет выхода. Сатирик должен быть морально чистым человеком, а я унижен, как последний сукин сын… У меня нет ничего в дальнейшем. Ничего. Я не собираюсь ничего просить. Не надо мне вашего снисхождения <…>. Я больше чем устал. Я приму любую иную судьбу, чем ту, которую имею»
Из стенограммы выступления Михаила Зощенко (по книге Б. Сарнова и Е. Чуковской «Случай Зощенко»)
Это выступление перечеркнуло дальнейшую писательскую карьеру Михаила Зощенко – больше его не публиковали. В последние годы жизни он страдал от болезни сердца и жил в бедности. Правительство назначило ему положенную пенсию не в 1955 году, по достижении 60 лет, а лишь за несколько дней до смерти, в июле 1958 года.
Умер писатель 22 июля 1958 года на своей даче в Сестрорецке. Друзья и родственники Зощенко хотели похоронить его на «Литераторских мостках» Волковского кладбища Ленинграда, но не получили разрешения властей. Могила писателя находится на городском кладбище Сестрорецка.
Интересные факты
1. Отец Михаила Зощенко иногда брал его с собой на работу. В 1900-х он создавал мозаичное панно для музея полководца Александра Суворова. Одну из деталей картины – небольшую еловую веточку – сделал сын художника. «В левом углу картины имеется зелёная ёлочка. Нижнюю ветку этой ёлочки сделал я. Она получилась кривая, но папа был доволен моей работой», – вспоминал писатель.
2. Еще в гимназии Михаил Зощенко хотел покончить с собой. На выпускных экзаменах за сочинение Михаил Зощенко получил кол. Учителю словесности не понравились его рассуждения о тургеневских героинях. Позднее он вспоминал: «Скорей от бешенства, чем от отчаяния, я пытался покончить со своей жизнью». Попытка самоубийства не удалась, но Зощенко разрешили переписать сочинение.
3. В 1920-х и начале 1930-х Михаил Зощенко был очень популярен – его окружали поклонницы, которые писали сатирику многочисленные письма с признаниями в любви, просили выслать фотографию. Об этом написал даже Владимир Маяковский в стихотворении «Фабриканты оптимистов (провинциальное)»:
«И кажется
этой плоской фанере,
что она Венера по крайней мере.
И рисуется ее глазам уж,
что она
за Зощенку
выходит замуж»
4. Михаил Зощенко дружил с Юрием Олешей, а однажды даже починил тому штаны. В тот момент – в 1950 году – оба писателя жили бедно. Олеша вспоминал об этом в своей «Книге прощания»: «У меня порвались штаны, и он великолепно исправил повреждение. По этому поводу, помню, я сказал приехавшему тогда в Ленинград и высокомерно появившемуся в моем и Зощенки обществе Фадееву: «Ты думаешь, что важное событие в текущем моменте нашей литературы — это то, что ты приехал в Ленинград? Ошибаешься, важнее — это то, что писатель Зощенко починил штаны писателю Олеше».
5. О творчестве Зощенко положительно отзывался Владимир Набоков, который редко хвалил других писателей. «Было несколько писателей, обнаруживших, что если они станут придерживаться определенных сюжетов и персонажей, то сумеют вывернуться — в политическом смысле… В итоге Ильф с Петровым, Зощенко и Олеша ухитрились опубликовать несколько безупречных по качеству литературных произведений…», – писал он.
6. Стенограмма выступления Михаила Зощенко на заседании Союза писателей СССР по поводу постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград» долгое время считалась утраченной – она пропала из всех архивов, где числилась по картотекам. Документ нашел Даниил Гранин, который присутствовал на собрании. Он обратился к знакомой стенографистке. Она разыскала коллегу, которая работала на заседании, и та отдала Гранину свою копию документа. Стенограмма сопровождалась запиской: «Извините, что запись эта местами приблизительна, я тогда сильно волновалась, и слезы мешали».
Источник Культура.РФ: https://www.culture.ru/persons/9974/mikhail-zoshenko
